В самолете одолел сон. Открыл глаза -- отчетливо видны крыши домов, дороги, леса. И все залито солнцем.

Когда светит солнце, пропадают невзгоды, горести и боли, вопрос о смысле жизни неуместен; солнечный свет рассудит всех.

Прямо с трапа -- в "Волгу" и с двумя "Жигулями" сопровождения, с сиренами и мигалками, распугивая встречные машины, поехали в Москву. Что будет в конце поездки -- думать не хочется. Растянуть бы минуты, запомнить бы солнце, постоять под ним перед надвигающимся мраком, не слышать бы голоса Сукова, дорвавшегося до служебного мобильного, без умолку звонящего то домой, то знакомым, то на службу. -- "Куда его?" -- спросил Слава. -- "В музыкальную шкатулку -- Матросскую Тишину, -- довольно ответил Суков. -- За мной будет числиться. Знаменитая тюрьма, там все Герои России сидели. Да и концы там все схвачены". Вдруг "Волга" потеряла ход, скорость упала, мотор заглох. -- "Ремень порвался" -- сказал водитель. Вышли на обочину Киевского шоссе. Одна машина уехала за ремнем.

Ну, вот и солнце... Ранняя весна. Пешком отсюда часа три до дома. А если пойду через Очаково, дольше будет? Нет, не пойду. Нынче я на цепи, как собака, у какого-то пьяного Славы. Не пойду я сегодня, а поведут меня, и, чует сердце, в недоброе место.

Привезли ремень, поехали. Потянулись знакомые хоженые-перехоженные, езженые-переезженные проспекты, улицы, набережные. И время замедлилось, и все позабылось. Вот Москва и жизнь кругом, и где-то есть те, кто меня ждут. Есть солнечный свет.