Не рок головы ищет,
сама голова на рок идет.
Утром стало ясно, что тревоги на душе нет. Есть страх. Такой же, как перед сложным восхождением, когда занимался альпинизмом; как предупреждение о реальной опасности. С тех пор, как в горы не хожу, -- забытое чувство, возможно потому, что больше не было реальных опасностей, а были их подобия. Что же случилось сейчас, ведь серьезных оснований нет. Нервы? У подъезда в черном "мерседесе" -- Вовка и водитель.
-- Поскромней машины не нашлось?
-- Нет. Зато не сломается. Не волнуйся. Заберем сестру с малым, никто и внимания не обратит.
Заехали за сестрой в Чертаново. Вроде на хвосте никого. По Каширскому шоссе выехали из Москвы. Благополучно, не то что год назад.
Тогда, вот так же, как и сейчас, был в Москве, ни о чем особо не беспокоился, только появилось вдруг чувство -- как будто на меня смотрят. По опыту знаю, что это такое. Стал присматриваться к зеркалам, так и есть: следят. Сразу к знакомым; стали ездить втроем. Все равно то же: ездят по пятам, на контакт не идут. Пришлось срочно уезжать подальше, да и как! -- от хвоста ушли только километров через двести.
Сейчас -- все спокойно. Вовка протягивает руку: "Поздравляю". Скоро граница. Незадолго до таможни остановились. Темнеет. Кругом мрачные поля. Вовка в раздумье:
-- А что за проблемы могут быть? Все-таки Генпрокуратура.
-- Не знаю, такого еще не было.
-- Может, пешком перейдем? По полю. Местные спокойно ходят. Граница только на карте. А на переходе -- компьютер.
Заплакал ребенок: "Мама, я устал!" Занервничала мама: "Володя! Сколько можно!?"
-- Ну, так что? Идем? Или едем?
-- Надо подумать. -- Прислушиваться к себе нет необходимости: страшно.
Вышел из машины. Курю на сыром ветру. Гаснет задернутое тучами небо. Трусость... Один из самых... Нет, возражаю...
Сажусь в машину: "Едем".
Вернувшись ощущением назад, сейчас понимаю, что надо было послушать товарища. Элементарный расчет -- надо было идти пешком, что и понятно совершенно. Но -- не пошел. Если Судьба явилась лицом к лицу, все будет только так, как будет, и не иначе. От судьбы не уходили даже боги.
