О том, что в тюрьме кормят плохо, знает каждый. Но как мы умудрялись разнообразить своё меню, так сказать, устраивать праздник своему желудку и не нажить гастрит или язву, я бы хотел рассказать несколько подробнее. Тем более, это интересует многочисленных родственников подследственных. Обычно рано утром с подъёмом раздавался положенный каждому сахар и хлеб. У каждой семейки был свой ответственный за получение пайки, он брал сразу на всех. Чужую пайку брать нельзя, поэтому тут всё было в порядке, и кого-то обделить можно было только теоретически. В восемь часов начинается завтрак. Это, как правило, ячневая или пшённая каша, редко греча, совсем никогда рис. Так как половина хаты ещё спит и просыпаться не собирается, то завтракают десять, от силы двадцать человек, это треть от всего контингента. У кого есть желание, можно и две шлёмочки навернуть, надо только спросить разрешения. Многие добавляют в кашу сухое молоко, сахар, лично я добавлял бульонные кубики, получалось очень даже недурно. Ну а чай каждый заваривал сам себе на свой вкус, бутерброд с маслом ли колбасой, это уж из своих запасов. Конечно, были дни, когда запасы был на исходе, и приходилось довольствоваться тем, что было, без масла и колбасы. Но неунывающие ребята есть в каждой хате. Вы знаете, что такое тюрембергер? Это изобретение одного моего старого приятеля. Он делал пюре из сухого картофеля, остужал его и наносил толстым слоем на хлеб. Получалась шаньга с картошкой, ну а название она получила от места пребывания. Обеденная трапеза тоже включала в себя использование положенного тебе супа (положняка), картошки с соевым мясом. С супом обязательно употреблялся чеснок, его ели в прикуску или крошили в суп. Очень хорошо в пищу шёл репчатый лук, если был, нарезали зелёный. Резонный вопрос, чем нарезали? Обыкновенная алюминиевая ложка, заточенная с одной стороны об край стола или скамейки, которые были из стального угольника. Вот эта заточка и заменяла нам нож. Почти на каждом шмоне хоть одну да отметали, но каждый раз появлялась новая и не одна. С обедом мы управлялись дружно, к тому времени уже почти все проснулись. Пища выдавалась в казенной алюминиевой миске (шлёмке), и после принятия пищи их собирали обратно. Оставлять их в хате было нельзя. Около четырех часов некоторые семейки устраивали себе что то вроде раннего ужина. Из тех продуктов, что зашли с передачкой. Обычно это были пакеты быстрого приготовления, либо пюре, сосиски, сало. Сало особенно ценилось, поскольку оно не портилось при комнатной температуре, было сытным продуктом. Напомню, холодильников у нас не было. Если ужин совпадал по времени со штатным, который состоял из картофеля и селёдки, то в ход шло и то, и другое. Но селёдку следовало потреблять осторожно, потом жажда замучает, а сырую воду пить нельзя. Эта селёдка очень помогала нам восстановить солевой баланс в организме. Традиционной поваренной соли в хату не разрешалось передавать. Её иногда провозили с этапа, с ИВС, но я повторяю, иногда. Спросите почему? Горсть соли очень хорошо можно швырнуть в глаза ключнику, а удовольствие от этого! Пять баллов! Если учесть, что, находясь в камере, мы мало двигались, то от такой пищи смело можно было прибавить в весе. Но постоянная нервная напряжённость не давала нам поправиться. Лично я иногда устраивал себе разгрузочные дни и ничего, кроме чая, не употреблял. Так сказать, давал организму отдохнуть. От обжорства. Опять предвижу наивный вопрос: «Обжираться в тюрьме?!» Именно так! Есть среди арестантов такая категория, которая может себе позволить хорошо питаться, даже в тюрьме. А я, например, до ареста был предпринимателем, и дела шли неплохо. А вот взять тех же бомжей, так они могли съесть такое количество каши – положняка, да ещё с хлебом. Куда только влезало?
В изоляции, конечно, требуется думать о хлебе насущном, но не надо забывать и о духовной пище. Кроме того, что мы читали друг у друга обвинительные заключения, параллельно обмениваясь мнениями, в изоляторе имелась библиотека, там конечно было много всего, но народ читал в основном детективы. Хочу еще заметить, что наши обвиниловки были похлеще любого детектива. К нам заходили с дачками газеты. «Комсомолка»-толстушка, «СПИД-инфо», пользовалась особой популярностью. На счет «комсомолки», надеюсь, вы поняли, что это газета, а не дамочка. Впрочем, от дамочки тоже не отказались бы. Вот очень интересный момент, свои книги иметь запрещалось. Уж не знаю, что за правила такие, и кто их выдумал. Все книги, что заходили к нам, становились собственностью библиотеки. На ней ставился штамп и всё, она переходила в собственность учреждения. Тихая конфискация. Очень пользовалась популярностью книга «Чёрная свеча» Мончинского и Высоцкого, ну прямо из рук рвали друг у друга. И ещё такая брошюра «Как выжить в советской тюрьме». Тоже нарасхват. Довольно поучительная книга, я читал. А ведь действительно, если разобраться, многие получают свой срок по незнанию. Их вина не доказана, а они сознаются в преступлении, думая, что это им поможет. Не поможет, наоборот, любые советы, просьбы следователя следует отвергать. Когда они говорят, что хотят тебе помочь, они лгут. У них одна задача – поскорее закрыть дело, до тебя им дела нет. Я знаю много примеров, когда, получив нужные показания, они больше не принимали никакого участия в судьбе арестанта, и тот получал оглушительные срока. Подельник моего знакомого повёлся на уговоры мусора и даже вышел на подписку, но по суду срок получил он, а приятель всё следствие парившийся на нарах ушёл с условкой. Не без усилий адвоката конечно. И таких случаев очень много. Надо просто уяснить, что срок дают судьи и никто другой, хотя и там доказать свою правоту очень сложно, но можно. В конце концов, суд можно обмануть, как говорится, для победы все средства хороши, и победителей не судят. Кстати, это хорошо усвоили наши оппоненты, те самые следователи, опера, они почти всегда действуют, нарушая законодательство и общепринятые нормы человеческого общения. Когда моя супруга пришла к следователю за разрешением на свиданку, он, этот блюститель законности и порядка, предложил переспать с ним, прямо здесь, в кабинете, как говорится услуга за услугу. Свиданки не было, но я не жалею.
С первого дня моего ареста выяснилось, что судить меня практически не за что. Но отпустить меня они уже не могли, искали везде и всюду, за что бы посадить. У меня дома при обыске были изъяты аудио-видеотехника, икона, записные книжки, ежедневники, и всё это с единой целью нарыть хоть чего-нибудь. Может, аппаратура или икона краденые. Хотя в краже я не обвинялся, так, на всякий случай. А как они обрадовались, найдя в холодильнике шприцы, ведь они уже думали, что поймали наркомана. И каково было их разочарование, когда они узнали, что у тёщи (царство ей небесное) диабет, а жена медработник. Я ещё удивляюсь, как меня на вензаболевания не проверили, за это тоже статья полагается. Огромный вам совет, не держите дома ненужных вещей криминального толка. Они, эти вещи, могут вам сослужить недобрую службу. У одного моего знакомого был найден при обыске нож, который принёс в дом его несовершеннолетний сын. И всё бы ничего, но этим ножом серьёзно ранили человека. Сын утверждал, что нашёл нож на свалке, понравилась рукоятка. Он отмыл ржавчину и принёс домой. Я добавлю, что не ржавчина это вовсе была, а кровь. Вот вам пример, когда беспечность чуть не стала роковой. К счастью, всё закончилось благополучно. У другого моего знакомого, тоже при обыске, дома были обнаружены наркотики в совсем небольшом количестве. Как выяснилось, ранее он сдавал квартиру в аренду и не кому-нибудь, а, как сейчас говорят, лицам кавказской национальности. Есть у него и их адреса, и данные паспорта, а что толку – ищи ветра в поле. К сожалению, я не знаю, чем закончилась эта история. Но обвинение было предъявлено. Вот такие простые примеры.
А сейчас я бы хотел рассказать вам совсем уникальный случай. Когда человек в одиночку противостоял следствию и суду. У него не было адвоката, он просто не мог себе это позволить из-за финансовых проблем. Но он всё разложил по полочкам, подготовил объяснения, и чудо произошло, он сумел доказать, что вина его, если и есть, то совсем незначительная. Ему дали вместо шести лет, что запрашивал прокурор, всего восемь месяцев. И он, досидев свой срок здесь, в изоляторе, спокойно оправился домой. Вещи, что он готовил на зону, раздал ребятам, а сам с пакетиком, где были только полотенце и зубная щётка, отвалил на волю. А рассказываю я это потому, что человек твёрдо верил в свою невиновность и в одиночку боролся за свою свободу. А может просто оказался умнее тех следаков, чтоб они были здоровы! Так или иначе, он победил.