Жизнь не стоит на месте. Многие празднуют свои дни рождения в СИЗО, настал и мой черёд. Накануне у меня была свиданка с женой и очень праздничная передача. Был даже торт, что не запрещается. В тюрьме, самые обыкновенные вещи становятся самыми дорогими подарками. На день рождения мне подарили носки, мыло, зубную пасту всё было хорошего качества. Я пригласил всех, кого считал нужным, к столу и мы пили чай с домашним тортом. Меня поздравляли и желали не долгих лет жизни, нет, самые искренние пожелания – поскорее вырваться из этих стен. Потом все поблагодарили за угощение и с сытым видом разошлись по своим местам. Хочется сказать, что такие вещи как «спасибо», «пожалуйста», «приятного аппетита» здесь являлись непременным правилом. Элементарная вежливость здесь ценилась высоко. Возможно, кто-то захочет мне возразить, мол, так всё у вас здорово получается, такая идиллия, ну просто англицкий клуб с джентльменами, всё культурно, всё пристойно. Нет, бывало всякое, и драки были и разговоры на повышенных тонах, мат-перемат, но в кругу своих, уже проверенных корешей всё было уважительно. Да и незнакомым людям хамить тоже было не принято. Да что я вам тут, кто не верит заезжайте, там всё увидите своими глазами. Вот ведь даже если дело доходило до перебранки, то ни в коем случае нельзя было употреблять обидных сравнений с женским полом. Очень удачные шутки берутся всеми на вооружение. Человеку который очень громко говорит могут отвесить такую фразу: «Чего орёшь, как потерпевший?» А вновь прибывшему в камеру новичку не решающемуся пройти и присесть обычно говорят. «Проходи, чего стоишь как понятой?». Проклятия были всегда обращены ни к Богу, ни к чёрту, обязательно прокурору или хозяину (начальнику СИЗО), чтоб он был здоров. Если человек глуп то ему говорили: «чуть умнее ключника». Мрачные шутки, как правило, не приживались, да и так шутить не принято в приличном камерном обществе. Вот и я не буду приводить примеры подобных шуток. Я вспоминаю одного очень остроумного паренька, так вот, он иногда обращался к сокамерникам не иначе как «зеки проклятые», но интонация и смысл были абсолютно не обидные. Вообще один из заводил в камере, пошутить, побалагурить, был он, вот так и запомнился мне он балагуром и шутником. Дай дог ему здоровья.
Находящиеся под следствием имеют право голосовать на выборах. И поэтому в выборы проходящие в стране или регионе, имеют право отдать свой голосза того или иного кандидата. И хотя контингент, находящийся в изоляторе, в основной своей массе политикой не интересуются, но на выборы идут все кому положено. Ну а положено, совершеннолетним гражданам России, но ещё не осужденным, в установленном законом порядке (или если решение суда ещё не вступило в законную силу). Почему я говорю «граждане России», да потому что у нас сидели и не граждане, то есть я хотел сказать граждане, но других государств. Например, тот самый врач был гражданин Узбекистана. Кстати глубоко верующий мусульманин, он постоянно, как полагается, совершал намазы, много рассказывал о культуре своего народа, традициях. За что его посадили? За неуплату налогов.
Вернёмся к выборам. Нам ,как и всей стране пришлось голосовать дважды, в двух турах за президента России. Процедура была упрощена до невозможности. По фамилии вызывали десять человек. Выстраивали в коридоре лицом к стене и по одному мы заходили в комнату для голосования, заходили, называли свою фамилию и получали бюллетень. Голосуй за кого хочешь, никакого давления, никаких наблюдателей, никаких проблем. Нарушений, лично я не заметил. Потом многие признались, что написали всякой нелитературной всячины в адрес администрации и «наилучшие пожелания». Агитация, предшествующая выборам, была не назойливой. Обычно вместе с газетами подавались агитационные плакаты демократических партий и движений. Коммунистического направления я что-то не припомню. Отсюда можно сделать вывод, администрация не дружила с коммунистами, либо коммунисты не хотели иметь уголовников в своем электорате. Хотя, если вспомнить историю, все их лидеры имели проблемы с законом, с судами, с местами лишения свободы и т. д. Здесь, в этих стенах, был очень популярен господин Ж. Впрочем, ругали всех кандидатов, включая и победившего на выборах. Вот если бы кто обещал амнистию? Кстати сказать, об амнистии говорили всегда и везде. Это была любимая тема для разговора. Какой бы праздник не приближался, к нему обязательно старались присовокупить амнистию. Это и день независимости, приезд президента в регион, и 300-летие флота Российского. Поэтому многие связывали эти два события - «новый президент и амнистия» в одно целое. Конечно, об разговорах об амнистии стоит поговорить отдельно. Во всех лагерях и зонах, тюрьмах и изоляторах самая любимая тема это конечно амнистия. Вот и патриарху уже присвоили право объявлять амнистию. Но мы с вами грамотные люди и знаем, что амнистию может объявить только Государственная Дума. Но арестанты такой народ, хлебом не корми, дай поговорить об амнистии. Как говорится, дай-то Бог. Кстати, православные священники очень даже частые гости в СИЗО. Их посещения сводились к тому, что нам раздавали религиозную литературу и, так сказать, предметы культа. А если в нашем быте есть место Богу, то и черт где-то рядом. В соседней камере сидел сатанист. Не ручаюсь за правду, но поговаривали, что он и попал сюда за какие-то дела, связанные с жертвоприношениями.
А мне сейчас самое время рассказать об ещё одной категории жителей следственного изолятора. Явление это не столь массовое, но упомянуть об этом стоит. Я уже говорил, что оперативники очень часто вербуют осведомителей из числа наиболее слабохарактерных, как правило, молодых и много натворивших ребят. У тех, кто соглашается стучать, практически нет выбора. Вернее, он конечно есть, но они этого не знают. Обычно начинают обрабатывать с того что, дескать, натворил ты, брат, немало и, если ты поможешь нам, то и мы поможем тебе. Неопытные ребята, как правило, верят и соглашаются на доносительство. Естественно, никто не собирается им помогать. Основная цель оперов – добыча информации обо всём, что творится в камере. Куда прячутся запрещенные вещи, какие разговоры ведутся между арестантами? Был и в нашей хате такой человек. Мы знали, что кто-то стучит, но не могли поймать и очень долго. А когда он был разоблачен, ему ничего не оставалось, как постараться выломится из хаты. Что он и сделал. Дальнейшее пребывание его в хате ничего хорошего ему не сулило. Было выявлено несколько серьёзных фактов, из-за стукача пострадали люди. Наш стукачок решил не ждать, когда с ним разберутся. Когда все пошли на прогулку он вскрыл себе вены и уехал на больничку. Таким образом, он решил отсидеться (отлежаться) на больничке. Но пришло время, и его опять привезли в СИЗО. У опера он наотрез отказался заезжать в нашу хату, боялся разборок. Так или иначе, в ту или в другую, всё равно всё скоро стало ясно. Ну, заехал он в другую хату, там опять сказал, что несправедливо обвинён в кумовсте (доносительстве). Продержался какое-то время, а что толку? Итог один он оказался в «системе»? Что это такое объясню ниже. Оперативники сами признают, что подобная вербовка хоть и незаконна но необходима. Как они выражаются, для победы все средства хороши. Они, оказывается, на войне, они воюют, с вами граждане! Впрочем, не все воюют, мы тоже имели информацию от работников администрации, например, когда ждать омоновцев. Так вот, возвращаясь к нашим баранам, я хотел сказать, к нашим стукачам и пытаясь анализировать их поступки, приходишь к выводу что и мы тоже виноваты. Да, мы часто отталкиваем этих ребят, а с ним бы поговорить по душам, простить на первый раз, уверен, второго не будет. У нас и было такое негласное правило. Вновь прибывшего расспрашивали, что и как, и не забывали спросить, не работаешь ли на кума (старшего опера), предлагали сразу честно признаться ещё до того как. И многие признаются: да, завербовали, не хочу стучать, помогите как быть. И таким помогают. Я сам был свидетелем таких разговоров. И они давали отличные результаты.
Честно говоря, мне не совсем приятно упоминать об этом, но, что поделаешь, как говорится, из песни слов не выкинешь, да и жизнеописание будет не полным. Итак, что же такое «система»? В систему входят опущенные. Выражаясь яснее, это те, кого используют как женщин. Они очень ограничены в правах по понятиям тюрьмы. Они не имеют права сидеть за общим столом и есть из общей посуды, они не могут спать рядом с другим, только на полу или под нарами. У них ничего нельзя брать из рук, хотя можно что-то давать: хлеб, курево. Их сторонятся, как сторонились в свое время прокаженных. В изоляторе есть камера, где они содержатся отдельно от остальных. Это и есть «обиженка». Из этических соображений я не называю номер этой хаты, тем более что он постоянно меняется. Там они и живут все на равных. А вот если, так случается, системник заезжает в общую хату, он обязан объявиться, то есть предупредить всех, что он представитель системы, и занять то место, где ему укажут. Есть так называемые «нерабочие» системники. Покурил после опущенного сигаретку, попил чайку с ним из одной кружки и добро пожаловать в систему, а обратно дороги нет. Есть такие, кто долго и тщательно скрывали это. За это наказание. Может раньше и загоняли в систему насильно, сейчас этого делать нельзя. Мне приходилось читать прогоны воров, где как раз и запрещалось «наказывать членом». А воровской прогон это закон для честного арестанта и должен выполняться неукоснительно. Некоторые сознательно идут в систему, скажу больше, им нравится положение, в котором они находятся. Я же отрицательно отношусь и к тем, кого используют и к тем, кто использует. Как говорится, Бог им судья. И хватит о них. Слишком много чести.