Воры в законе. Происхождение.

Воры в законе. Кто они? Крестные отцы российской организованной преступности настолько узнаваемы сегодня, что не слышали о них разве что воспитанники детских садов да ученики начальных классов. О ворах в законе можно найти массу художественного и документального контента в интернете, фильмов, книг, фотографий. Но если обыватель задастся целью встретиться лицом к лицу с представителем этой специфической категории, вероятность его успеха изначально будет крайне низка. Воровское братство закрыто для случайных контактов, и это немудрено; ведь воры в законе являются хранителями идеологии, которая пережила сталинские репрессии, хрущевскую оттепель, распад СССР и хаос 90х. Она оказалась живучее многих политических, социальных и культурных систем нашей необъятной Родины. Почему?

Вопрос интересный, но в контексте данной работы - второстепенный. Сегодня основным предметом размышления на эту тему будет, пожалуй, один из самых загадочных вопросов - вопрос о происхождении. Как появились воры в законе, и кто мог стоять у истоков зарождения столь мощной и самодостаточной системы? В каких исторических и социально-политических условиях это происходило?

Чтобы попытаться найти ответы, необходим экскурс в историю почти вековой давности, и некоторые исследователи проделали этот путь, оставив для любознательного читателя каждый свою версию. Посвятив много лет изучению формирования групп и личностей в условиях лишения свободы, я, конечно же, не мог обойти вниманием и лидеров преступного мира. Размышляя о происхождении воров в законе и условиях, в которых зародилась их идеология, я не прибегал к специальной литературе, а двигался скорее по наитию. На внезапное и окончательное формирование моей теории повлиял просмотр ролика с участием известного вора в законе Саши Севера (о чем еще упомяну чуть позже). После этого, я начал искать в сети информацию, которая могла бы прямо или косвенно подтвердить мои предположения, либо же их опровергнуть.

К моей радости, я не нашел того, что могло бы посеять сомнения в моих выводах, и к тому же обнаружил, что выводы эти были когда-то уже сделаны до меня. В этой связи передо мной встал естественный вопрос о том, в какой форме я должен предоставить интересующемуся данной темой читателю свою работу, чтобы при этом сохранить авторство оригинальной мысли за первоисточником. Имя этого автора А.А. Сидоров. (Фима Жиганец). Как оказалось, не в пример моему любительскому подходу - известный специалист по истории отечественного преступного мира, журналист, историк и бывший сотрудник УИС. С огромным интересом прочитав его книгу «Великие битвы уголовного мира», я обратил внимание на то, что в ней автор охватывает очень большой объем динамики исторического развития отечественного преступного мира, а о происхождении воров в законе упоминает как бы вскользь, да и без ссылок на архивные документы. Это позволяет мне считать его мысль в упомянутом контексте версией, и, оставляя за А. Сидоровым оригинальность этой версии, я с удовольствием дополню её собственными умозаключениями. Так же мне хочется проанализировать некоторые существующие версии о происхождении воров в законе, о которых многие говорят, но не многие находят аргументы для критики.

Итак, к теме: Попробуйте найти в интернете информацию о происхождении воров в законе, и первое же на что вы наткнетесь, будет версия по которой воровскую идею искусственно создало НКВД. По мнению автора, это делалось для осуществления контроля за миллионами узников ГУЛАГа силами привилегированных уголовников. Не хочется умалять изобретательные способности всесильных чекистов, однако есть ряд вопросов, которые требуют критического анализа. Если НКВД создало воров в законе, значит принципы, по которому выстроена идеологическая составляющая всего движения, также должны быть разработаны в недрах этой же системы. Давайте взглянем на эти базовые принципы воровской идеи.

  • Не работать.
  • Не сотрудничать с властью.
  • Не выступать с оружием в руках на стороне власти.
  • Не состоять в партии, комсомоле и иных государственных структурах.
  • Не иметь документов.
  • Не иметь семьи.
  • Не иметь собственности.
  • Жить только за счет преступного промысла.

Итак, этот минимальный, но обязательный набор принципов, по мнению НКВД, должен был способствовать занятию Ворами в законе лидирующего положения среди узников ГУЛАГа. Насколько такая сложная форма адекватна потребностям самих чекистов? Пункт первый «Не работать» еще можно расценить как некую привилегию, но для чего всё остальное? Попробуйте провести связь, и зайдете в тупик. Логики никакой. Далее: работу такого масштаба невозможно было проводить на уровне одних только устных распоряжений. Для этого потребовался бы колоссальный объем документации, что в свою очередь сохранилось бы в архивах. Если таковые имеются, то обнародование их давно бы закрыло вопрос раз и навсегда, однако автор версии об НКВД ничего подобного не приводит. Известно, что т.н. "сучьи войны" в послевоенные годы унесли тысячи жизней воров в законе, когда администрация откровенно выступала на стороне "сук". Зачем НКВД уничтожала то, что произвела сама? Воры в законе справились с возложенной на них задачей и перестали быть востребованными властью? В таком случае, в чем заключалась эта задача? Что изменили воры за столь малый срок? Или, быть может, воры в законе в какой-то момент вышли из под контроля своих "инженеров"? В таком случае, что помешало власти истребить их сразу, и что называется под корень? По принципу "мы вас породили, мы вас и убьем".

Непонятно на что рассчитывал автор НКВДшной версии, если только не на попытку дискредитации воровского сообщества. Однако это можно было бы проделать с бОльшим успехом, предоставив конкретные архивные документы, а не полагаясь на голословность.

Итак, перейдем к следующей версии. Яков Гилинский, профессор, ученый-криминолог в одной из своих многочисленных работ, посвященных истории отечественной преступности, полагает, что воры в законе могли происходить из среды беспризорников, коих в период гражданской войны было великое множество. К сожалению, уважаемый профессор так же не приводит каких либо внятных аргументов в пользу своей теории, что весьма затрудняет возможность её анализа. Я полагаю, что сильной стороной этой версии могла бы быть т.н. сиротско-босяцкая линия воровской идеологии, а именно отказ от собственности и нежелание заводить семью. Эти малолетние преступники времен гражданской, в период образования ГУЛАГа (30е годы) были уже вполне взрослыми людьми. Бесспорно, часть из них могли стать ворами в законе, но были ли они идеологами, отцами-зачинателями воровской идеи?

Если вернуться к вопросу о невероятной живучести воров, станет ясно что идея выстроена не абы как, а по классическому принципу большинства известных тайных и явных организаций.

  • Собственно сама воровская идея.
  • Хранители (воры в законе).
  • Последователи (сотни тысяч заключенных).

Схема на первый взгляд не сложная, однако слишком логичная и самодостаточная для того, чтобы образоваться спонтанно, в силу одних только условий и стечения обстоятельств. На мой взгляд очевидно, что за всем этим стояли в высшей степени образованные люди, преследовавшие вполне конкретные цели. Средний уровень образования современного профессионального преступника не превышает 8-10 классов начальной школы. Вряд ли в 30-х годах прошлого века преступный мир обладал даже таким образовательным потенциалом, ведь в наследство от царского режима большевикам досталось повсеместно безграмотное население, нижнюю ступень которого занимали как раз беспризорники.

А. Сидоров в своей книге идет дальше профессора Гилинского, и соединяет беспризорников в единое преступное сообщество с лицами дворянского происхождения, в частности - уцелевшими белыми офицерами, кои после разгрома Красной Армией были вынуждены вливаться в уголовную среду. Именно за бывшими белыми офицерами автор закрепляет создание принципов воровского кодекса. Не смотря на то, что А. Сидоров не указывает источники, на которые опирается в своей работе, именно этот конкретный контекст представляется мне наиболее близким к истине.

Еще до знакомства с его книгой, я увидел в сети ролик, где знаменитый вор в законе Саша Север в беседе с журналистом между прочим обмолвился, что воровской кодекс чести по своему идеологическому духу очень схож с кодексом чести русских офицеров. Не думаю, что для сказанного легендарному вору потребовалось прочесть книгу А. Сидорова. Он наверняка что то знает, поскольку из уст таких людей пустые слова не вылетают. Собственно говоря, этот случай и стал отправной точкой моего интереса к данной теме. Не будучи историком, или криминологом, и не имея доступа к архивам, я так же как и упомянутые выше авторы не смогу удивить читателя сенсационными документами. Моя работа всего лишь анализ. Я пытаюсь соединять родственное, и отвергать то, что несоединимо.

Итак, немного о белых офицерах. Имея общие познания в истории гражданской войны, я представил, как остатки разбитых соединений Врангеля спешно грузились на пароходы и отплывали Черным морем за кордон. Наверняка эти драматические события происходили в обстановке хаоса и паники, так что кто-то из офицеров безусловно должен был по каким-то причинам остаться. Кому-то места на пароходе не хватило, кто-то опоздал или же остался из патриотических соображений. По большому счету это не столь важно. Главное заключается в том, что это были не добровольно перешедшие на сторону новой власти (а таких было много), а те, кто воевал с красными до последнего, до самого полного поражения. Большинство уцелевших соратников покинули Родину, возможно с семьями, и скорее всего навсегда. 

Куда идти тем, кто по той или иной причине вынужден был остаться? Полагаю, эти дворяне под видом крестьян, с чужими фамилиями возвращались в города и примыкали к уголовному элементу. Это время можно назвать относительно вольготным для преступного мира, поскольку прежняя система царского уголовного сыска была полностью разрушена советской властью, а для формирования новой требовалось время. Возможно, как утверждает А. Сидоров, какая-то часть этих белых офицеров действительно соединились с беспризорниками, поскольку те занимали многочисленные подвальные, чердачные и иные помещения, вполне соответствующие безопасному проживанию находящихся на нелегальном положении дворян. Но в какой-то момент я обратил внимание на то, что А. Сидоров описывает эти события, во-первых, без географической привязки и, во-вторых, без указания хотя бы приблизительных дат.

Положим, были белые офицеры, спасающиеся от красных, которые примкнули к беспризорникам, и создали воровской кодекс. Но где именно происходили эти события? В каком году? К сожалению, автор этого не уточняет. Между тем, я не напрасно взял за основу своих предположений разгромленные соединения именно Русской Армии, под командованием барона Врангеля. Это произошло на юге, в Крыму, летом 1920го. Петербург и Москва к тому времени давно уже были под красными. Может быть, А. Сидоров имеет в виду офицеров, которые ушли в криминал раньше, скажем, сразу после отречения царя от власти в 1917-м году? Но в этот период в стране еще не было бума детской беспризорности, он появился позднее, как следствие разрушительной гражданской войны.

Представим, что это было в 1918-м году. Но где? Питер? Ростов? Одесса? Там шли бои. Если даже допустить, что одна часть белых офицеров сражалась с красными, а другая в подвалах, в окружении беспризорной шпаны придумывала кодекс чести будущих воров в законе, то какой период времени заняло это движение, чтобы распространиться, например, от Питера до Ростова, и оттуда до Одессы? Кстати, попытаюсь объяснить, почему я привел именно такой порядок в своем примере. Если в Одессе к 1918 году уже сформировалась бы воровская идеология с тем базовым кодексом, который мы знаем, и который описан А. Сидоровым, то она безусловно охватила бы всю одесскую уголовную элиту того времени. В этом случае, знаменитый Мишка Япончик никак не взялся бы за оружие, и не повел бы свою армию шпаны в бой за советскую власть. Да и за другую власть, пожалуй бы, тоже не повел. Естественно никаким вором в законе (в современном понимании) Япончик не был, как не существовало тогда в Одессе и воровской идеи. Убит он был, как известно, в 1919 году. Критически мыслящий читатель вправе упрекнуть меня в том, что я сжал временные рамки, что для распространения воровской идеологии по той же Одессе потребовалось бы время. Правильно. Потому и прошу воспринимать вышеописанный абзац как риторический пример.

В своих исследованиях А. Сидоров демонстрирует эволюционную лестницу современных воров в законе так:

1) Часть бывших белых офицеров в условиях революции принимают уголовный образ жизни, целиком посвятив себя криминалу. По А. Сидорову, в этот период их называют "жиганы"
2) Жиганы создают собственный кодекс поведения - впоследствии известный нам как воровская идеология.
3) Жиганы, имеющие от своих офицерских корней огромную потребность командовать и повелевать, стремятся занять лидирующие позиции в преступном мире.
4) В результате конфронтаций между жиганами и уркаганами (традиционным криминальным элементом) каким-то образом появляются воры в законе.

Всё это очень интересно. Но меня интересует и другое. Допустим, в каком-то году началась междоусобная борьба за лидерство между жиганами и уркаганами в Самаре. Проходила ли такая же война уголовников в это время, например, в Екатеринодаре? И были ли в том году вообще "жиганы" в Екатеринодаре? Сколько длился процесс становления жиганов как лидеров преступного мира: месяцы, годы, десятилетия? Не знаю кому как, а мне эти моменты видятся весьма существенными в свете исследования вопросов происхождения воров в законе.

Как я уже писал выше, я допускаю слияние белых офицеров с беспризорниками, и даже готов назвать дату исхода дворян в криминал: сразу после отплытия из Крыма в Турцию последнего парохода с остатками соединений Русской Армии (16 ноября 1920 года). Возможные места рассредоточения: Одесса, Киев, Херсон, Крым, Ростов, Екатеринодар.

Как видели "жиганы" своё обозримое будущее? Сколько времени им понадобилось, чтобы сформировать воровской кодекс поведения, и были ли базовые принципы этого кодекса продиктованы исключительно классовой ненавистью к власти большевиков? Попытаюсь объяснить важность этих вопросов.

Спустя всего лишь год после упоминаемых событий, власть Советов (при активном посредничестве Франции) объявила амнистию для некоторых воинских категорий оказавшихся за рубежом. В связи с этим, из Турции на Родину вернулось значительное число врангелевцев. Существуют цифры. Так, в ноябре 1920 года Русская Армия в Турции насчитывала три корпуса, соответственно по 16, 20 и 25 тысяч человек каждый. Итого 61000. В 1921 году численность Русской Армии составляла уже 48312 человек. Если даже учитывать умерших от ранений и болезней за год, количество возвратившихся на Родину всё равно будет исчисляться тысячами. Таким образом, у влившихся в 1920 году в уголовную среду "жиганов", спустя год появилась вполне конкретная возможность для легализации.

Если исходить из того, что "жиганы" воспользовались амнистией и всякими правдами-неправдами сумели легализоваться, то следует перенести версию А. Сидорова о "жиганах", беспризорниках и воровском кодексе на более позднее время. Если же исходить из того, что "жиганы" отказались от возможности выйти из уголовного подполья, то этому, на мой взгляд, могли служить как минимум три в той или иной мере объективные причины.

  • "Жиганы" не видели своего места в реалиях диктатуры пролетариата.
  • Классовая ненависть к большевикам была такой силы, что "жиганы" даже не допускали мысли о возможности примирения.
  • К этому времени (за один год) "жиганы" успели уже создать концепцию известного уже воровского кодекса, и, связав себя уголовно-идеологически, не могли нарушить верность себе.

Должен заметить, что здесь я не ставлю читателя перед необходимостью выбирать кому что больше по нраву. По большому счету, никому из ныне живущих доподлинно не известно как оно всё происходило почти век назад. Я же всего лишь пытаюсь анализировать существующие версии, и, разумеется, у меня есть свой взгляд по теме. Может кто-нибудь когда-то подвергнет критике и его, давая этим самым возможность исследователю узнать что-нибудь новое. В мире историков, где разные люди пытаются приоткрыть двери в хранилище давно минувших дней, соперничающие между собой версии являются нормой. Каждая имеет право на существование, но при этом лишь наиболее последовательная и стройная, останется доминирующей в умах масс.

Итак, в начале этой работы я указал что мои взгляды на обсуждаемую тему совпадают со взглядами А. Сидорова, однако совпадение это касается лишь содержания, но не формы. В чем суть? А. Сидоров написал очень объемную работу. По криминологическому жанру ей нет равных на постсоветском пространстве. Он охватил период отечественной преступности начиная с времен царя гороха вплоть до наших дней. Творческая работа с таким массивом вряд ли предполагает выделения большого количества времени на детали. Это вполне нормальное явление. Все авторы гигантских трудов грешат мелкими погрешностями в деталях, которые отнюдь не умаляют ценности самих работ. Так же и здесь. А. Сидоров лишь вскользь затронул тему момента происхождения воров в законе, и поспешил дальше, имея массу интересного материала по ГУЛАГу. Я склонен полагать, что автору по большому счету и не важно, при каких обстоятельствах родилась воровская идеология, поскольку описания этих обстоятельств в книге чрезвычайно скудны, если не сказать, что их практически нет. Главное, что автор ухватил суть: воровская идеология произошла от бывших офицеров белой армии.

Для меня лично, происхождение воров в законе с исторической точки зрения, начинается не с упоминания первых сходок, и даже первых коронаций, а с появлением информации о зарождении воровского кодекса, как основы всей воровской идеологии. У А. Сидорова этот момент описан как бы промежду прочим, в контексте ассимиляции бывших белых офицеров ("жиганов") в среду беспризорников. Я совершенно не согласен с этой версией. Во-первых, как я уже упоминал, автор не только не указывает хотя бы приблизительные время и географию этого события (на мой взгляд, весьма значительного для исследователя), но даже не пытается поставить перед собой и читателем вопрос: ПОЧЕМУ это произошло. ЧТО этому способствовало, и ЧЕМ было вызвано? Честно говоря, я пытался задать себе эти вопросы, но так и не понял, зачем бывшим белым офицерам, находящимся, по сути, вне закона, создавать для себя еще один кодекс чести?

Может быть этим высокообразованным людям стало вдруг мало традиционно дворянского понимания окружающей действительности? Почему был выбран явно агрессивный по отношению к новой власти свод непреложных правил? Зачем им понадобилось вводить новшества, которые вопреки инстинкту самосохранения, заведомо обрекали их на неприятности, причем в то самое время, когда они пытались обрести укрытие на самом дне общества? И, наконец, что давал им в новых условиях свод упомянутых правил поведения и образа жизни? Разве они стали другими? Может быть, они стали лучше стрелять, или искуснее интриговать, когда пришло время борьбы за лидерство? Если они так люто ненавидели большевиков, что мешало им взять в руки оружие, и выступать против них откровенно, организуясь в банды? Когда я начинаю размышлять над этими вопросами, то в итоге мой мозг оказывается в тупике.

В своей книге А. Сидоров представляет читателю процесс появления воров в законе как результат криминальной войны. По его версии, власть, опасаясь разгула адаптировавшихся в преступной среде жиганов, вводит в УК 59-ю ст., которая предусматривает смертную казнь за бандитизм. Делая акцент на одновременность появления этой статьи со знаменитой расстрельной 58-й, автор видит в этом прямой политический подтекст, и вполне конкретное желание власти столкнуть преступный мир лбами. Следуя этой логике, традиционные уголовники-уркаганы (карманники, домушники, медвежатники и пр.), а так же беспризорники, дабы избавиться от близости политизированных жиганов принялись вырезать последних. По версии Сидорова, уркаганы таким образом обеспечили себе относительную безопасность и обрели в лице власти ореол пресловутой "социальной близости".

Цепочка этих событий на первый взгляд вполне логична, однако давайте рассмотрим каждое звено отдельно, и более детально. Во-первых, политизирование статьи 59-й только потому, что она вышла одновременно с 58-й мне представляется не вполне корректным. Бандитизм - это уголовное преступление, грубое, жесткое и исключительно корыстное. Безусловно, борьба с бандитизмом является частью внутренней политики государства. Банды наносили колоссальный экономический урон новой власти (грабили банки, сберегательные кассы и иные госучреждения, убивали и деморализовали сограждан), да и вообще, как любое незаконное вооруженное формирование были чрезвычайно опасны. Однако ставить 59-ю по смыслу в один ряд с 58-й так как это делает автор, - ошибочно, поскольку осужденные за бандитизм лица в широком понимании не могут стоять в одном ряду с политически репрессированными.

Сидоров проводит связь между наказаниями за различные преступления, где за кражу можно получить год лишения свободы, а за бандитизм - расстрел. По его мнению, таким образом власть как бы негласно дает "зеленый свет" для воровства и делит уголовников на социально близких и социально чуждых. Положим. Но что конкретно двигало уркаганами, когда они начинали войну против жиганов? Страх перед фактом вменения расстрельной статьи за уголовщину? Но расстрел по 59-й связан лишь с правовыми моментами. Спецоперации по ликвидациям банд всегда проходят в условиях боевых действий, с необходимостью применения оружия на поражение. 59-я с её высшей мерой наказания по сути всего лишь деталь юридического обоснования физической ликвидации членов бандсообществ.

Идем далее. Уркаганы начали войну с бандитами, в ходе которой одержали победу. По Сидорову, бандитами были жиганы. В этой связи у меня возник вполне резонный вопрос: что они между собой делили? На мой взгляд, эти категории уголовников даже не пересекались между собой, занимая каждый свою нишу в преступном сообществе. Бандиты и лица традиционных уголовных профессий совершенно разные по психотипу, стилю и образу жизни. Они не могут существовать вместе в одной общей среде. Как бывший сотрудник уголовно-исполнительной системы, г-н Сидоров должен знать, что даже в местах лишения свободы сегодня почти невозможно найти "семейников" из числа бандитов и карманников. Автор книги утверждает, что уркаганы победили в жесткой войне с жиганами. Так ли это? У бандитов было оружие. В периоды государственных потрясений история повторяется. Вспомните бандитов 90-х годов прошлого века. Они обкладывали данью даже крадунов, и многие из них вынуждены были платить. Однако ликвидировали бандитов 90-х не карманники, а РУБОП. Допускаю, что жиганы 20-х так же конкурировали между собой и истребляли друг друга, как и бандиты 90-х, но вместе с этим я убежден, что точку в этом поставило государство.

Так были ли войны, описанные Сидоровым в своей книге? Единственный исторический факт в этой цепи событий – 59-я статья УК. Всё остальное, на мой взгляд, надстройка умозаключений автора в форме воображаемой, логичной последовательности. Хочется напомнить, что вопрос о происхождении воров в законе для меня является главным в этой работе. Поэтому я затронул лишь те места в версии Сидорова, которые непосредственно связаны с этим.

Итак, вот моя версия. Основателями воровской идеологии были бывшие белые офицеры. Позднее они и сами начали называться ворами. Время происхождения 1921 год. Место - Турция. Небольшое отступление. Когда врангелевцы были окружены Красной армией в Крыму, и оказались под угрозой полного уничтожения, Франция и Турция договорились между собой о следующем: Турция размещает Русскую армию на своей территории, а Франция берет на себя все вопросы, связанные со снабжением. Так и произошло. В ноябре 1920 года все соединения и техника были переброшены Черным морем к берегам Турции. Тогда русские спаслись. Но теперь их ждали другие сюрпризы судьбы. Опасаясь держать на собственной территории такую военную армаду чужого государства, Турция согласилась разместить Русскую армию лишь на условиях международного закона об интернировании. Это значило, что русских разоружили, и поместили в специальные лагеря, покидать которые строго запрещено. Одним словом, среднее положение между статусом пленных и свободных.

Тем временем Франция, порядком измотанная в Первой мировой, с каждым днем всё сильнее ощущала на себе тяжесть обеспечения чужой армии. Свою-то кормить было сложно. Объемы поставок продовольствия и медикаментов уменьшались. Больные и раненые врангелевцы начали чаще умирать. Образовалась всеобщая нужда. Лагеря начали походить на тюрьмы, а в людях, вчера еще, казалось бы, дисциплинированных, стали проявляться низменные черты характера. Недоедание и чувство безысходности брали своё. Дворянский кодекс чести у многих уходил на второй или третий план. Для поддержания дисциплины на должном уровне, и для предотвращения хаоса командиры применяли казни. Историки описывают это время как одно из самых тяжелых для Русской армии за рубежом. Спустя год, Франция, понимая, что не в силах более выполнять взятые на себя обязательства, выходит на диалог с Советами. Как уж они договорились, не столько важно. Главное, большевики сделали амнистию в честь 4-хлетия Октябрьской Революции для некоторых категорий военнослужащих Русской армии за рубежом.

А теперь, попытайтесь представить себе несколько десятков тысяч полуголодных, озлобленных белых офицеров, часть из которых еще не оставили надежды вернуться на Родину с оружием в руках, и освободить страну от большевиков. И другую часть, на кого распространялась амнистия, и кто в душе мечтал скорее вырваться из этих турецких лагерей хоть куда-нибудь, хоть к черту на рога. Ну и, конечно же, командиры, которые понимали политический момент, что всем вместе выживать будет всё сложнее и сложнее.

И вот настало время прощания и компромисса. Прочтите еще раз базовые принципы внутриворовского уклада в начале статьи. Это, на мой взгляд, ничто иное как клятва. Клятва, которую принимают для себя возвращающиеся на Родину, и клятва для тех, кто вынужден остаться на чужбине. Столько всего связывало этих непростых людей! Как смотреть в глаза остающемуся на чужбине соратнику, почти брату, перед необходимостью возвратиться в стан непримиримого врага? Как, в конце концов, жить на Родине, ставшей уже чужой? Неужели тоже придется влиться в эту систему, и раствориться в ней? Примерно такие вопросы могли стоять перед прощающимися офицерами.

Но их не возникло, поскольку мудрые командиры придумали компромисс. Чтобы не потерять дворянский дух, и не слиться с красным пролетариатом, были взвешены всё возможные точки соприкосновений с советским государством. Взвешены и отвергнуты. Нет точек соприкосновения, но возвращаться необходимо. За счет чего существовать? За счет краж у государства, либо у тех кто обогатился за счет государства (благо, такими были все, кто имел деньги в то время). Нищету, естественно, не трогать. Кровью не пачкаться без крайней необходимости. Одним словом, боевые офицеры, в конце концов! Разберетесь по ситуации. Вперед, на Родину!

И тысячи бывших белых офицеров, объединенных единой тайной клятвой, возвратились в Россию. Теперь это были люди, посвятившие себя преступному миру ради того, чтобы сохранить благородный дворянский дух. Те, кто остался за границей, обещали вернуться, прогнать большевиков и жизнь станет прежней. Надо только дождаться этого времени, сохранив перед своими должную чистоту. Вот так мне это видится. И никак иначе.

Потом появился ГУЛАГ, и бывшие белые офицеры, разумеется, не могли миновать его, ведь они уже стали профессиональными преступниками, овладевшими какими-то уголовными ремеслами. Они называли себя ворами. Не крадунами, а именно ворами, которые воруют у ненавистного государства. Они не трогали нищету, и это в той среде называлось благородством. Они брали хорошие куши, и это вызывало уважение. Они были хозяевами новой жизни, в которую вступили сознательно. Но клятва, данная соратникам в Турции, позволяла чувствовать себя аристократом даже в самой клоаке чуждого им общества. 

Позднее, в ГУЛАГе воры начали подумывать о будущем, и присматривать себе достойную замену. Благородных, из дворян кроме них никого нет, и уже вряд ли появятся. Пришлось проводить коронации, крестить достойных из беспризорников, либо шпаны. Так, сугубо дворянская клятва естественным образом эволюционировала в воровскую идеологию. Кстати, сами слова "короновать", "крестить" никак не соответствуют правилам советской фразеологии. Понятие вор в законе, на мой взгляд, родилось в ГУЛАГе с подачи сотрудников лагерей. Сами воры так себя никогда не называли и не называют. Полагаю, они называли себя "ворами", в противовес бандитам и прочим уголовным профессиям. Другие арестанты, чтобы подчеркнуть их отличие, например, от обычных, безыдейных воришек и крадунов, в простонародной речи говорили - законный вор. То бишь, законный здесь подразумевается как настоящий, железный, не допускающий смешения. В простонародье и сегодня можно услышать слово "законно", как эквивалент понятия "основательно". Законный вор - так звали их арестанты первое время, чтобы отличать между собой от других категорий. Сотрудники же администрации, отнесли эту форму оборота арестантской речи за счет воровского кодекса, который они классифицировали как "воровской закон". Так, на мой взгляд, и появилось словосочетание "воры в законе".

Я полагаю, что воровская идеология вошла в свою завершающую стадию именно в условиях ГУЛАГа, в процессе противостояния воров "законных" с бандитами, и другой разной шушерой. В первые годы образования лагерей там наверняка царил произвол, как со стороны администрации, так и внутри арестантского сообщества. Бандитские порядки явно доминировали, поскольку так было проще выживать тем, кто стоял на вершине арестантско-уголовной цепи. Не исключаю, что бандитами были те самые "жиганы", о которых пишет А. Сидоров. То есть, это часть бывших дворян, белых офицеров, которые ассимилировались в преступном мире спонтанно, не сохранив связи с эмигрировавшими соратниками, как это произошло с амнистированными врангелевцами. Возможно в число этих "жиганов" входили и бывшие члены белоказачеств, бандитский беспредел коим был традиционно близок.

Как проходила борьба воров с бандитами в только что образованных лагерях сказать сложно, документов на этот счет не сохранилось. Могу лишь с уверенностью утверждать, что система взаимопомощи, или т.н. "общак" сыграл свою основополагающую роль в восхождении воров на вершину преступной иерархии непосредственно в ГУЛАГе. Не имея общаковой кассы взаимопомощи, бандиты, попадая, например, в карцера или в больницу, оказывались в одиночестве, варились что называется в собственном соку, и конечно же в итоге их вытеснила системно организованная структура воров в законе.

Кстати, именно в условиях турецкого интернирования, будущие воры получили лагерный опыт. Позднее, Русская армия была передислоцирована в Восточную Европу и переименована (1924 год) в РОВС (Русский Общевоинский Союз). Из сохранившихся документов известно, что РОВС имел общую кассу взаимопомощи, и, я полагаю, что образовалась она именно в 1920-1921 годах в условиях полулагерного существования в Турции. До эмиграции, на Родине, врангелевцы существовали за счет местного населения в районах дислокаций. Таким образом, оказавшись в ГУЛАГе, воры-врангелевцы оказались наиболее приспособленными к условиям лагерного быта.

Почему врангелевцы отказались заводить семью, возвратившись на Родину? На мой взгляд, это один из базовых постулатов, препятствующий смешению дворянского аристократизма с безродной массой пролетариев. Заводя семью, человек уже не сможет быть свободен так, как это позволяет одиночество. Дети - это зависимость. Их невозможно содержать в вакууме. Дети должны играть с другими детьми (а вокруг же дети непонятного происхождения). Они должны учиться (а образование сплошь большевистское). Их надо содержать, в конце концов, и при всём этом сохранить в них дворянский дух и благородное воспитание. Возможно ли подобное? Очевидно, что нет. Современные воры в законе имеют семьи, детей, документы, недвижимость. Это оттого, что на каком-то этапе воровское сообщество утратило свои дворянские корни. Исчезла классовая составляющая противостояния лидеров уголовного мира с властью, и вместе с этим - политика. Дворяне до конца пытались жить ценностями того времени, в котором родились. Пришедшие им на смену так же живут в своем времени.

По каким косвенным признакам можно сегодня опознать в первых ворах в законе бывших белых офицеров? О базовых принципах воровского кодекса мы уже говорили. Что еще? Во-первых - карты. Карточная игра в те времена была уделом лишь аристократических кругов. В карты играли в салонах, дворянских домах, офицерских клубах. Большевики относились к картам как к буржуазному пережитку, и это не мудрено, ведь это была власть пролетариата. Вряд ли карточная игра была настолько распространена и среди уголовного сообщества дореволюционных лет, ибо это сообщество отражало дно того же плебса. Кроме этого, вор в законе, находящийся в местах лишения свободы, имеет право зарабатывать себе на личные нужды исключительно игрой. Это правило никогда не менялось и действует до сегодняшних дней. Игра в местах лишения свободы - исключительный приоритет воровского уклада. Обязательство расчета по игровым долгам, также является делом чести у арестантов как прошлого, так и настоящего. В этой связи не лишне вспомнить, как дворяне, не имея возможности рассчитаться по карточным долгам, пускали себе пулю в висок. Еще пощёчина как символическое унижение или наказание - старый офицерский способ, и до сих пор именно так воры за мелкие проступки "спрашивают" друг с друга.

К сожалению, сегодня нет возможности восстановить имена первых воров в законе, и доказать, что они имели отношение к дворянству. Вероятнее всего эти личности сгинули в период "сучьих войн" и репрессий. Но кое-что я всё-таки обнаружил. Покопавшись в сетевой базе данных на воров в законе (vorvzakone.ru) я нашел прозвища воров, умерших в 40-50-х годах. На них почти нет никакой информации, поэтому я обратил внимание именно на их имена. Вот они: Граф Санька Чукотка (убит в 1958), Барон (убит в 1957), Генерал Толик Киевлянин (умер в 1953), Князь Ванька Грозненский (убит в 1947) и другие, о ком не сохранилось даже дат: Барон Рязанский, Граф Барнаульский, Граф Васька Москвич, Граф Колька Питерский, Граф Юрка Воркутинский, Граф Ростовский, Князь Юрка Ивановский. Это явно довоенные воровские прозвища. После войны такие уже не встречаются. Сегодня, пожалуй, единственный носитель подобного прозвища вор в законе - Гиви Князь. Но это, скорее всего, никак не связано с дворянским происхождением.

Я хочу верить, что моя работа послужит толчком для исследователей, и вскоре мы сможем узнать намного больше об истории этих непростых людей, которые в иных условиях, очевидно, могли бы претендовать на звание элиты отечественного генофонда. 

 

также: интервью В.Лозовского о происхождении воровских понятий, инспирированное данным текстом

ОБСУДИТЬ НА НАШЕМ ФОРУМЕ | В БЛОГЕ